Избранники сии пошли отыскивать труп и, по тайному предчувствию, вошли на одну гору, где и хотели отдохнуть, но когда прилегли на землю, то почувствовали, что она была очень рыхла; заподозрив, что это была именно могила Адонирама, они воткнули в это место для памяти ветку акации и возвратились к прочим мастерам, с которыми на общем совещании было положено: заменить слово Иегова тем словом, какое кто-либо скажет из них, когда тело Адонирама будет найдено; оно действительно было отыскано там, где предполагалось, и когда один из мастеров
взял труп за руку, то мясо сползло с костей, и он в страхе воскликнул: макбенак, что по-еврейски значит: «плоть отделяется от костей».
Неточные совпадения
Этим оканчивались старые туберозовские записи, дочитав которые старик
взял перо и, написав новую дату, начал спокойно и строго выводить на чистой странице: «Было внесено мной своевременно, как однажды просвирнин сын, учитель Варнава Препотенский, над
трупом смущал неповинных детей о душе человеческой, говоря, что никакой души нет, потому что нет ей в теле видимого гнездилища.
Ни дать ни
взять — настоящее поле убиенных, на котором не успели даже хорошенько прибрать
трупов, а просто, для порядку, стаскали их в несколько куч.
Бегушев первый вошел в комнату умершей. Точно живой лежал маленький
труп Елизаветы Николаевны. Бегушев
взял ее руку; но та уже начала холодеть. Граф упал на колени перед
трупом.
Иван Платоныч нагнулся к
трупу и,
взяв фуражку, лежавшую около головы, прочел на козырьке: «Иван Журенко, третьей роты».
Отыскали наконец… Бедный, несчастный Антон! не застал царевича в живых. Даньяр лежал в беспамятстве на
трупе сына; он не видел лекаря, а то б убил его. Татаре бросились было на Антона, но его освободили недельщики, присланные уж с приказанием великого князя
взять его под стражу и заковать в железа. Антон не противился; он знал, что участь его решена, он понимал Ивана Васильевича и помнил, что слово грозного владыки не мимо идет. Невинный, он должен был подклонить голову под топор палача.
Хладнокровно
взяв его за ногу, он было потащил его в лес, но вдруг свет луны отразился на чем-то блестящем на груди
трупа.
Составив протокол наружного осмотра
трупа и всего кабинета, судебный следователь
взял рюмку.
— А, и ты здесь! — с горечью засмеялся последний и затем продолжал: — Я жду полицию! Не думаешь ли ты, что я позволю себя арестовать, как подлого убийцу, что я отдамся им живым. Я тебе сказал: «я сам свой судья». Полиция может прийти, но
возьмет лишь мой
труп.
— Ужели ты не понимаешь? Ведь знаешь же ты, что ты стрелял из его ружья, которое сегодня утром он отнес домой, не заметив, что один ствол разряжен. Полиция
взяла это ружье, и пуля, которой заряжен был другой ствол, оказалась одинаковой с пулей, вынутой из
трупа убитого. С этого началось серьезное подозрение, что убийца — Егор.
Через неделю Альбина подала прошение об отъезде на родину. Горе, выражаемое Мигурской, поражало всех, видевших ее. Все жалели несчастную мать и жену. Когда отъезд ее был разрешен, она подала другое прошение — о позволении откопать
трупы детей и
взять их с собою. Начальство подивилось на эту сентиментальность, но разрешило и это.